Ей было 13 , она застряла где – то на этом моменте . Вокруг рос и развивался мир , друзья приходили и уходили , казалось , одни родители старели и умирали , а на смену им появлялись другие . Седьмой класс московской школы , перемены и длинные коридоры с облупившейся краской на стенах , окна , примыкающие друг к другу плотнее , чем хотелось бы . А иногда хотелось – вжаться между ними , прильнуть к отопительным трубам , закрыть глаза и забыть о своих тринадцати прожитых . Но места было мало , места вообще не хватало . В помещении класса на третьей парте у стены приходилось поджимать под себя колени и склоняться над столом , чтобы не чувствовать так ярко тесноту воздуха и низость потолка .
А ей все было 13 . Сентябрь , октябрь , ноябрь . Она чувствовала себя неверно настроенным компьютером , который при установке программы не видит две директории и не может продолжить работу . Может быть , это кажется глупым , но ей снились паспорта и – иногда – самолеты . Самолеты в последний момент избегали опасных зон в небе , изредка меняли курс на противоположный и сбрасывали крылья , отращивая новые . На уроках она рисовала их на последних страницах тетрадей , однажды учитель заметил ее рисунки и предложил рисовать для школьной стен – газеты .
Она отказалась ; мгновенно забыла об этом предложении , села на свое место , достала из сумки завтрак . Она любила в каждом своем дне только 20 минут . Первые десять – утром . Около семи утра она босиком проходила на кухню , вставала на цыпочки , доставала с верхней полки всегда открытого шкафчика белый хлеб и лезла в холодильник . Сколько она себя помнит , там всегда были любимые ею продукты . Она садилась на пол , нарезала батон , мазала каждый кусок маслом , клала сверху лист салата и пластинку белого сыра . Не было ни холодно , ни жарко , не замечался свет , падающий из окна на голые колени . Вместо всего мира в ее руках были листья молодого салата , без которого она , как ей иногда казалось , не могла жить .
Вторые любимые десять минут приходились на большую перемену , во время которой она ела свои бутерброды , вспоминая утренние часы . В это время она не жила в настоящем , можно сказать , что ее вообще нигде не было . Ведь прошлого , в котором она так отчаянно находилась , уже не существовало .
Ей было 13 . Было страшно . По ночам , когда наступила зима , она раскладывала одеяло по краю кровати и фантазировала о вещах , о которых фантазирует , наверное , каждый человек в любом возрасте . Это были бесконечные воздушные и водные пространства , плоты и ковры – самолеты , горизонты ровными кругами . Она умела все это очень ярко представить . Было красиво , но все равно страшно .
Зима не кончалась . Да и не может кончиться то , что никто не уничтожает . Иногда создавалось впечатление , что все дома , расположенные по дороге от дома до школы , раскладываются на кирпичики , а потом и кирпичики рассыпаются в прах и песок . Земля делала в день по 500 оборотов вокруг своей оси , шутка ли ? Да нет , просто не успевало темнеть . Снег не падал , он просто перемещался сверху вниз , останавливаясь , когда на него натыкались предметы .
Ей было 13 , и с каждым днем все сильнее болела голова . Потом будто точно такая же боль перешла в спину и кисти рук , ей было тяжело держать ручку . После уроков к ней иногда кто – то подходил и предлагал прогуляться в парке , она никогда не отказывала , она не спешила домой . Она ходила по длинным дорожкам , которым не было видно конца , и не запоминала , кто идет рядом с ней . Она не знала имен . Она их боялась , имена – они такие вечные ; слова пусты , а имена вечны , ей почему – то так казалось . А еще эта вода , эти реки . . все – таки хорошо , что зима .
Однажды утром солнечный свет не нашел ее коленей на кухне . Он провел бархатными руками по вечно открытому шкафчику , нащупал ручку холодильника , дернул посильнее . Но есть в этом мире моменты , когда даже самые сильные бессильны абсолютно . Потом были звуки , приехала машина « Скорой помощи » , разбился кувшин . Ей было 13 . Ее пятисотые , как она могла бы подумать , родители бились каждый в своей истерике , осколки кувшина разлагались на мягком ковре , чужие люди наступали на рисунки , оставшиеся лежать на полу . Стены комнат видели такое первый и последний раз в своей короткой жизни : на голубой простыни с широко открытыми глазами абсолютно неподвижно лежала тринадцатилетняя старуха . Может быть , лет через сто что – то изменится . Розовые банты на их русых волосах потемнеют , кто – то замрет , кто – то разорвет провода скорости , имея возможность справиться с этим замкнутым кругом . Но ей было 13 . И она уже не дойдет до своей школы по дороге , на которой изучила каждый миллиметр . От всех этих игр со временем устаешь , просто опускаешь руки и не можешь больше бороться . Начинаешь искать того , кто посмеется и расскажет тебе , что времени нет , но не успеваешь найти его . И тогда умираешь . Но самое страшное , что теперь тебе уже навсегда останется 13 .